ПОЯСНЕНИЯ Т.НОВИКОВА К ВЫСТАВКЕ «ТЕРРИТОРИЯ ИСКУССТВА»

Русский музей.   Ленинград. 1990 год


Дело в том, что я начал свою жизнь в Русском музее в 1973 году в качестве юного искусствоведа и, несмотря на то, что в 1977 году перешел в художники, в душе навсегда остался критиком. Именно поэтому я чувствую внутреннюю необходимость изложить здесь свои соображения по поводу концепции туризма. Она сложилась под влиянием русского ФУТУРИЗМА, коим я серьезно интересовался с детства. Но по мере взросления я стал все более осознавать отсутствие будущего в его футуристическом пафосе. „ФУ" автоматически отпало в моем сознании, и тут я с радостью обнаружил остаток - „ТУРИЗМ", коему и предался самозабвенно в моем творчестве.
Посетив более десятка различных стран, я по случайности (бюрократические препятствия, чинимые администрацией Маргарет Тэтчер, затруднили мой повторный въезд в Великобританию) вынужден был провести более двух месяцев в гостинице „Челси", расположенной на острове Манхеттен, Нью-Йорк, Нью-Йорк, как пишут американцы. Для понимания идеи „Трех обедов" и моего отношения к острову Манхеттен нужно учитывать предшествовавшие путешествию события. Конечно, не только Энди Вархола1, Джон Кейдж и Роберт Раушенберг составляли для меня образ этого города, скорее наоборот, но исторически сложилось так, что именно пытавшиеся накормить меня оказались островитянами. Мне кажется, что наше отечественное искусствознание упускает из виду один важный стереотип отношения к русскому авангарду как к явлению, во многом основанному на недоедании. Образ голодного художника, меж тем, прочно укоренился в сознании мирового сообщества. Маяковский в своих воспоминаниях сообщает нам о постоянном недоедании, как до, так и после революции (вспомним обеды травкой у И. Е. Репина). Павел Филонов при упоминании встает как образ замученного голодом в блокадном Ленинграде. Плохое питание — общее место в истории почти всего русского авангарда, разве что Давид Бурлюк производит впечатление всегда сытого человека.
Возможно, поэтому укоренилась мысль о вскармливании русских. Наша аграрная страна воспринимается индустриально-голодной. Помощь голодающим — так начинается возобновление взаимоотношений между Западом и Востоком после разрушения „железного занавеса". Первым американцем, пытавшимся прикармливать меня, был Энди Вархол. Возможно, его отзывчивость рождена была его славянской душой, не чуждой сентиментальности. Энди Вархол прислал в Ленинград мне и моим товарищам — Сергею Бугаеву, Борису Гребенщикову, Виктору Цою, Георгию Гурьянову, Олегу Котельникову, Сергею Курёхину — несколько банок столь разрекламированного им томатного супа „Кэмпбелл", кои после недолгого экспонирования были нами частично съедены на обеде, устроенном Клубом друзей В. В. Маяковского в честь художника. Следующим подкармливающим был Джон Кейдж. Приехав в Ленинград, он посчитал своим долгом посвятить меня и Сергея Бугаева в тайны приготовления пищи из дикорастущих в черте города и в его окрестностях растений. Много часов мы провели на ленинградских газонах, собирая и изучая очень богатую, по его словам, флору. „На Манхеттене вы такой хорошей травы не найдете", — неоднократно повторял он. Вечером состоялся обед, приготовленный под его чутким руководством. Это было не очень вкусно, но весьма полезно. Сам же Джон Кейдж это есть не стал, сославшись на преклонный возраст. Он ел геркулесовую кашу, изготовленную специально для него без молока, соли и сахара (только вода и крупа) Иреной Куксенайте.
Третьим кормящим с острова Манхеттен оказался близкий знакомый двух предыдущих артистов — Роберт Раушенберг. Его способ кормления оказался самым тривиальным и, как я позже узнал, самым распространенным на Манхеттене. Он просто пригласил меня в ресторан. Ресторан „Кавказский" расположен на Невском проспекте и украшен живописью художника Пиросманишвили, открытой в начале века авангардистами из группы Ларионова. Роберт хватал меня за коленку и рассказывал смешные истории Джона Кейджа и Энди Вархола.
В дальнейшем я не раз испытывал на себе эффект „желания кормления", но число „три", наиболее уважаемое мною, заставляет меня поставить на этом точку.

1990


Декоративное искусство. № 7-8, М., 1992. С. 62

Интерконтакты. Из истории международных художественных   связей    Ленинграда/Петербурга последней четверти XX столетия. Институт истории современного искусства. СПб. 2000, с.70-72